Да, летят года — лихие кони. И веселья нет от скачки той. Так сидел и думал я в вагоне Поезда, что вез меня домой. Домой, где под седыми облаками Среди лесов усыпанных жарками. Раскинулась байкальская земля, Которую навек покинул я. Болит душа и слабая утеха, Что не от лучшей жизни я уехал. А от чего и сам забыл давно. Я просто ехал и смотрел в окно. Да, летят года — лихие кони. И веселья нет от скачки той. Так сидел и думал я в вагоне Поезда, что вез меня домой. А за окном мелькали сосны, ели и огоньки затерянных селений. И я, небось, заблудший огонек Вот так же затерялся средь дорог. Я помню уезжала у калитки. Осталась мать в заплаканной накидке. -Ну что ж, сынок, прощай. В счастливый путь. А я уж как-нибудь, уж как-нибудь. Да, летят года — лихие кони. И веселья нет от скачки той. Так сидел и думал я в вагоне Поезда, что вез меня домой. И вот я здесь. К могиле клен склонился. -Ну здравствуй мать, вот я и объявился. Поклон тебе родная и привет. И новых песен радостный букет. Послушай мать, как сын твой вышел в люди. Каким он стал, каким еще он будет. И слушали гитарный перезвон Сыра земля, да одинокий клен. И слушали гитарный перезвон Сыра земля, да одинокий клен.